Никак не напишу о поездке в Кашин, хотя хотелось сделать отдельный отзыв. Поэтому, чтобы уж чем-то поделиться, вот урезанная дневниковая запись со всеми достоинствами и недостатками дневниковой записи. Краткий пересказ звучал бы так:
“А кушать хочется всегда, особенно после Причастия. А в Кашине-то благодать? Благода-а-ать!”
Вообще поездка вышла очень светлая. Часть этого света нам даже удалось взять с собой.

***
В храме было по-утреннему тихо и таинственно, что можно было услышать всех тех святых, кто у нас есть. Прошла чуть дальше, чтобы увидеть всех в Никольском приделе, где и расположена икона блгв. Анны Кашинской и покровителя путешественников свт. Николая. Ощущение как перед школьной экскурсией. Утро, прохлада, все свои, одноклассники и учителя. О студенческих же экскурсиях по Европе напомнили развороты автобуса в узких исторических улочках и переулках. Потом нахлынули другие воспоминания — связанные с Москвой: здесь жила, здесь училась, здесь ходила на собеседование, здесь отмечали д.р., здесь ходила в бассейн, здесь-здесь-здесь. Скоро воспоминания уступили место новым впечатлениям. По правую и левую сторону от дороги плотной белой завесой ложился туман, создавая совершенно волшебную и таинственную атмосферу, как будто взятую из вчерашней “Жар-Птицы”. Солнце недолго мирилось с этим, постепенно туман начал рассеиваться. Проступили очертания деревьев, поначалу темные и напоминающие сказочных чудищ. А соприкоснувшись с солнцем, оказались усыпаны червонцами берез, стали проявляться огонь и золото осенней листвы как огонь перьев Жар-Птицы и отлив золотых яблочек из сказки. А вот и очертания какого-то града.. Да это же Лавра! Полупрозрачные очертания знакомых куполов завораживают…

Даже не сразу обратила внимание на то, что в автобусе холодно. Утро же, октябрь, а отопление не включили! Но не все настолько отрываются от материального, как я. Вскоре проблему озвучили и решили (угадайте кто). В салоне потеплело и даже очень (как потом выяснилось, чрезвычайно жарко). Все оживились и стали болтать, меня же, наоборот, стало клонить в сон. Засыпая, успела подумать, что в жизни важно уметь попадать в ритм. Когда автобус не проваливался в колдобины, в сон проваливалась я. И просыпалась, когда он в очередной раз подпрыгивал — тогда слышала обрывки щебета, доносящихся сзади разговоров, а впереди видела скачущие на ходу страницы молитвословов. Очнулась на фразе: “- Смотрите, смотрите — это Волга! — Что? — Волга — великая русская река. До бесконечности вправо и влево. Нам еще минут двадцать ехать”. Вскоре показались улицы Кашина, от которых даже сквозь оконное стекло тянуло тихим ходом провинциальных дней. На въезде в город — вечно встречающая гостей сорока. Улица Карла Маркса (куда ж без него?), площадь Бассейная (вот какой рассеянный?да?). Почему-то запомнился покосившийся домик с надписью “Успех”, видимо названием какой-то фирмы неизвестного рода деятельности. Вот и приехали к собору. Вышли в утреннюю прохладу. Воздух. Воздух! Чистейший, прозрачнейший воздух. В Москве такого больше нет — закончился в 1980-х. Перед глазами возникли фильмы Тарковского и фильм, в котором пели про мохнатого шмеля. Как же медленно движется время здесь!.. Оттого отчетливее сегодняшняя суета из-за праздника и архиерейской службы. В толпе с местными перемешаны паломники из разных городов, вот только что приехал автобус из Питера, я успела даже с кем-то познакомиться и перекинуться парой слов, снуют охранники и телевизионщики, в т.ч. с федеральных каналов.
Дима и Петр выискивают глазами знакомые лица, чтобы радостно поздороваться.

Захожу в храм, вот о. Протодиакон на входе, вслушивается в богослужение. Прохожу дальше. В храме тепло, на запотевших окнах многочисленные горшки с цветами. Стоит отчетливый запах грибка, видимо давно покрывшего стены этого здания. Многолюдно – кто-то пишет записки, кто-то протискивается за свечками, кто-то обсуждает последние новости — одни и те же за прошедшие пять лет. Вот Дима проводит о. Алексия сквозь нестройные ряды прихожан и паломников в алтарь. Еще некоторое время над толпой виднеются седая голова одного и фиолетовая камилавка другого. Вот Тамара машет и что-то громко шепчет мне. “ — Что? — шепчу ей в ответ. — Иди, иди сюда! — Зачем? — К мощам”.

Народ теснится все больше и больше. Такое впечатление, что все назло пробираются мимо, как будто специально норовя придержаться за меня для удобства. Еще и суета архиерейской службы, еще и не причащаюсь, в общем — молитвенное настроение-е-е, ау! Украдкой достаю телефон, чтобы посмотреть, который час. “Матушка, нельзя! Грех!”, — разносится тут же, но не над ухом, а откуда-то снизу — косоглазая бабушка с собственным раскладным стульчиком внимательно и укоризненно смотрит снизу вверх, и вроде как не на меня, а в потолок. Она права, конечно. В Москве отвыкла я от таких замечаний, в прошлый раз такое мне говорили только в православном храме Мюнхена пару лет назад. Убираю телефон. Эх.
На помощь приходит “Символ веры”, а вскоре и “Отче наш” (когда б они не помогали!).
В остальное время суета продолжается. Вот совсем молоденькая, но уже многодетная мама с выразительными карими глазами и смуглой кожей, и с тремя детьми с такими же глазами и такой же смуглой кожей. Держит младшего на руках, пока старший мальчик возится с игрушечным автоматом в половину своего роста, а средняя из вредности бросает свою шапку на пол каждый раз, когда та (шапка) попадает ей в руки, за что каждый раз получает замечание.
Алтарник несет стол через толпу в одну сторону, потом, получив инструкцию от знающей бабушки, в другую. “Надо, чтобы два стола”, вздыхает она. Позже действительно приносят и второй. Ставят разномастные чайники с запивкой.
Вот и еще одна старушка со своим стульчиком, хотя по виду не такая уж и старушка. Рьяно рвется к книжному прилавку, который, как оказывается, я ей преграждаю. Отхожу в сторону. “Дай посмотрю”, говорит она то ли себе, то ли кому-то, берет в руки книжку в ярко-голубой обложке, раскладывает стульчик, садится и начинает листать. Андрей Ткачев, “Ступени к небу” — успеваю я прочитать. “ Везде свои”, — приходит мне в голову. Рассматриваю, что еще есть на прилавке: детские книжки в ярких обложках с не менее яркими названиями, которые не очень ожидаешь увидеть здесь, — “Тысяча и одна ночь”, “Семь белоснежек” (выяснилось, что это семь сказок на сюжет Белоснежки, а не одна сказка с таким названием. фух!), раскраска со старорусскими мотивами.

Косоглазая старушка уступает место своей знакомой, которая с недоверием рассматривает довольно шаткую конструкцию, недолго отнекивается, потом, насколько возможно, капитально усаживается. Через некоторое время к ней подходит ее взрослый сын, с которым они не виделись, вероятно с предыдущей службы, узнает, как самочувствие. Двое дедков в другой стороне обсуждают последние новости. Вскоре вижу Настю в очереди к чаше. Остальные, наверное, стоят еще ближе, потому что больше знакомых лиц не наблюдаю, только когда уже подходят за запивкой.
Вот теперь есть возможность подойти поближе к алтарной части. “Тсс, дайте, дайте послушать губернатора!” — слышу, как кто-то на кого-то строго шикает сзади. О, а вот и о. Алексий в облачении. А вот и Наташа рядом с ним, фотографирует.
Владыка, губернатор, поздравления и проч., и проч. Выхожу на воздух подышать. Крестного хода почему-то не сделали.
Слышу: “Пода-а-а-йте на хлеб”. И в ответ тут же: “Какой хлеб?! Ты думаешь, у меня пенсия большая?! Работать иди!! — Да где ж тут работать? — Где-где, да везде!”
Встречаю о. Протодиакона, делится своими наблюдениями о техническом состоянии здания храма. Потихоньку подтягиваются и остальные. Вот и радостный о. Алексий со сложенным облачением в руках, рядом Наташа, увешанная аппаратурой, тоже радостная, возможно еще и от того, что можно сделать перерыв в процессе съемки. Подскакивает Лена, с ходу делится: “Батюшка, представляете, нас сам владыка благословил! Мы с Петром выходили..” “А нас тоже”, — с той же интонацией отвечает ей улыбающийся о. Алексий. Дима как обычно ходит туда-сюда, но, кажется, весь светится, во всяком случае улыбка не сходит с его лица. Вообще все радостные, особенно те, кто после Причастия. Довольные, счастливые. Но…голодные)) Обмен впечатлениями быстро переходит в обсуждение обеда и кофе, и кто что больше хочет. Я еще не успеваю на эту тему подумать, думаю о другом. Всю службу наблюдала за людьми, пытаясь угадать в них кашинцев, понять, как они здесь живут. И еще тенью прошла мысль, только пару часов спустя пойму, какая — подсознательно вспоминала Александра, с которым познакомилась за неделю до его смерти. Он не мог не сопровождать нас сегодня..
До обеда еще далеко, Наташа спасается яблочком. Угощает им и нас. “Ведь это все, что нужно в жизни, правда? Чтобы сказали доброе слово и угостили яблоком?” Трудно с ней не согласиться.
Вдали открывается прекрасный вид: ярко-желтые листья березы, ярко-голубое небо, а между ними ярко-голубые купола. Через пять минут окажемся рядом и узнаем, что это купола Воскресенского собора. Он стоит на высоком берегу речки Кашинки, и оттуда открывается великолепная панорама, еще более великолепная в такую теплую осеннюю погоду. Погода, конечно, бесподобная. Кто помнит, чтобы 15 октября было 15 градусов тепла? Невероятно. Так же, как невероятно столкнуться нос к носу с нашим старостой с семейством, хотя можно было немного и не совпасть по времени. И никто и не удивляется.
У Собора нашу группу встречает местный гид, потом она же проведет экскурсию и по монастырю.
“Какой здесь свет! Какое солнце! Так светло, ты посмотри. Чудесно”.
Ждем, пока те, кто забрался на колокольню, с нее спустятся. Теперь можно ехать. Вновь появляются припасы — курага, баранки, еще что-то. Все это одновременно передается, перехватывается, жуется, обсуждается, кто кому что передал, перехватил и что жует.
“Как уже приехали? Это нас здесь накормят? Здесь, здесь, давайте выходите”.
Николаевский Клобуков женский монастырь. Переступаешь порог, и сразу благодать, тишина снаружи и внутри. И сразу хорошо. Красота, чистота. Бесконечное небо. Невероятное место, невероятная праздничная погода.
“Предыдущая группа только уехала. Вам придется подождать, пока накроют столы”. Поэтому экскурсия продолжается. Напоминание о вчерашнем празднике — Покровская надвратная церковь. Не могу в помещении, выхожу во двор. Вдруг со звонницы Покровской церкви начинается звон. Когда слышу колокольный звон, рука автоматически тянется снимать видео. Так и в этот раз. И только потом я узнаю, что это о. Алексий звонил. “Лю-бишь Бо-га — хо-ди в храм”.
А пока еще гуляю, дышу прозрачнейшим воздухом. Во дворе о. Николай и Дима стоят беседуют о чем-то.
Вот и зовут обедать. “Без батюшки все равно не начнем”. Наконец на зов неспешно выходит группа не в полосатых купальниках и идет в нашу сторону. “ Вы можете поживее?”, то ли в шутку, то ли всерьез провозглашает им о. Протодиакон. Еще пять минут спустя, после молитвы еще следующие пять минут стол пребывает в полной тишине, и, когда щи да каша да сливы распробованы, наконец прорывается радостная оживленная болтовня. Экскурсию можно продолжать. Идем в собор. Мои последние попытки послушать гида не увенчиваются успехом. Поэтому просто наслаждаюсь тем, что светло. Во всех смыслах.
Время отправляться в обратный путь. Пока все собираются, греюсь на еще по-летнему зеленой опушке. На пригреве тепло и это немало. Рядом мелкая-мелкая речушка. Краем глаза вижу в траве какое-то еле заметное движение. Наклоняюсь и вижу несколько крошечных лягушек, меньше спичечного коробка! Они настолько маленькие, что кажутся почти прозрачными и зелеными только из-за отсвета от травы.
Наконец собрались, посчитались, едем. Разговоры о кофе не утихают, трое даже отравились на его поиски, поэтому подбирать их будем по дороге. Только автобус тронулся — крики “Стойте! Стойте!”. Это просьба от матушки подбросить одну из монастырских сестер до Москвы. Наконец находится автозаправка и возможность купить кофе, и даже (какая радость!) мороженое! Теперь болтовня на весь салон, кофе-то! Кто не болтает, тот спит. Потом чередуются.
Почти пропускаю очень красивый закат. На сцену выходит усеянное крупными звездами небо и луна, похожая на огромный кусок сыра. Если полукруг как у буквы “Р”, значит растущая. Снова появляется туман. Легкий, не такой как утром.
Вот и снова Посад, Лавра. Купола теперь блестят, будто бы от лунного света.
Кого-то высаживаем по дороге, чтобы успели пораньше домой. “Все. Следующая остановка — Брюсов!”, — объявляет Дима.
Удивительная поездка. Меня еще удивил и финал своим маршрутом — по памятным местам, было похоже, что я распутываю таким образом застаревшие узелки личной истории, забытые, но чувствительные. Даже через Трубную проехали! Отпустило. Свобода.
Брюсов. Неужели мы провели в поездке меньше суток?! Уставшие, довольные. Сердце переполнено, а в голове пусто и только одно слово звучит — семья.

фото: Юлии Крочик